Мы спрашивали морячков о том, будто предназначаться, давай, в смысле… Ну, будто бы… боязно или дудки, велико ли… Ну, понятно… Но спрашивали будто бы без особого интереса, будто бы так…
А те болтали: Неее, щас предназначаться нормально — пионерский стан, вообще нормально, перстом никто не…, не ссыте. Вот мы предназначались — это да… Тогда было, да… Серега, взговори, щас-то — пионерский стан. Неее — нормально… Только, основное, на Русский остров не влететь, а настолько — нормально…
Я как-то залпом запомнил и заволновался: Так, основное — не влететь на Русский остров, потому что туда не стоит попадать, а если туда не влетишь, — все будет нормально. Но отчего-то в то, что все будет нормально, не больно верилось…
Мы приехали во Владивосток безвременно поутру, было еще абсолютно беспроглядно, и в духе висел туман…, даже не мга, а будто бы капельный дождик, однако подобный неглубокий и какой не бросается, а буквально висит в духе. Он был изумительно озарен прожекторами вокзала и порта, какие во Владивостоке возле, и боязно ледяным. Но мне настолько и не пришлось завидеть Владивосток днем, уже сквозь три часа меня везли на катере на Русский остров.»
Это был фрагмент из пьесы Евгения Гришковца «Как я съел собаку». До этого я ничего не слышал про Русский остров, ага и впоследствии тоже. И как-то запамятовал вовсе про него, доколе не прилетел во Владивосток. А когда Вадим взговорил — поехали на Русский остров, искупаемся, половим мидий и посмотрим форты, то я как-то напружился. На Русский остров?Зачем?Туда же вроде будто не стоит попадать…
С тех пор я побывал на острове двукратно. Говорят, что с форта номер 9, получившего звание «Форт Князя Рюрика», открываются невообразимой красы облики на Тихий океан и соседние острова. Прямо загляденье. Но мне оба раза не повезло. Я ездил в самую неподходящую погоду
Я нейтрально гляжу ко всем фортификационным сооружениям и всегдашне не трепещу перед их обликами. Но тут меня проперло. Далеко на острове, в какие-то 1910-е годы, без каких-либо автомеханических бетононасосов и кранов Либхер, итого за шесть лет умудрились возвести таковские гениальные масштабные укрепления. В заросшей мураве по карточкам сложно оценить размеры крепости, надобно ездить индивидуально, взимать фонарик и падать в подземелья. Эти укрепления относятся к числу самых мощных приморских крепостей мира. И создавались они недюжинно русскими военными инженерами, строителями, бойцами и саперами. Короче, это вам не хухры-мухры. Это Русский остров.
Форты Владивостокской крепости проекта 1910 года — заключительные возвещенные такового рода объекты в мире. Несмотря на всю их мощь и внушительность, на миллионы выделенных на постройку оружий и на годы, потребовавшиеся на их возведение, эти форты ввек не должны были грянуть жаром по сильям неприятеля. Крепость не единожды спасала Приморье от налетов ворогов — спасала одним своим наличием. Руководство армий противников отчетливо разумело: пойти на противостояние с фортами крепости — неизменная конец даже для самого бессчетного войска.
Гигантский форт Князя Рюрика с великолепным военным потенциалом постигла та же доля, что и большинство объектов Владивостокской крепости — ныне он занесен, исподволь подвергается разрушению из-за нашествий вандалов и неумолимого течения времени. Из всех живых существ мы встретились всего импозантных размеров осиный улей.
Бесконечные галерки стрелковых брустверов и артиллерийских барбетов сменялись убежищами и маловразумительными подземными ходами. Повсюду была сырость и безысходность. Особенно жутко гляделись залитые лестницы, уходящие в плотную мглу мутной воды. Вадим ходил по беспроглядным галеркам будто у себя дома:
— А, нам вот сюда — указывал он мутным фонариком телефона куда-то долу, куда-то больно вдалеке долу, туда, откуда не возвращалось даже отголосок. — Там отдаленнее возникнут контрминные галереи…
Нас была круглая орава людей и мы были с фонариками. На улице был девай, нехай и серый. Но мне было не по себе. Мы длительно падали долу, и стало абсолютно мерзло. Так мерзло, что изо рта пошел пар. Карабкаясь в три погибели в узких и беспроглядных тоннелях, я отметил для себя тот факт, что важнее я залезу на самый возвышенный шатающийся кран, чем стану спелеологом.
Крепостные сооружения строились с учетом всех достижений фортификационной науки того времени. Они великолепно вписаны в пересеченный рельеф местности, что внушительно увеличивало их боевые возможности. Качество и прочность возведенных сооружений и их последующая модернизация позволили сохранить свое смысл в течение нескольких десятилетий. Это послужило одной из причин, по каким японское правительство не решилось вступить в войну на палестине гитлеровской Германии.
Остров Русский административно изображает долею Владивостока. До возведения одноименного моста, влететь на остров можно было всего на «параходе», то жрать на пароме. Это явление было вдруг и плюсом и минусом.
1 августа 1012 года было разинуто движение автотранспорта по Русскому мосту. Это самый большенный в России вантовый мост. Он связывает полуостров Назимова с мысом Новосильского на острове Русском.
Строительство было начато 3 сентября 2008 года в рамках программы подготовки города к проведению саммита АТЭС в 2012 году.
Русский мост — самый долгий по пролету мост в мире среди вантовых мостов. Его основной пролет вяще километра(1104 метра), а всеобщая длина с эстакадами составляет более трех километров.
Насколько большущ Русский мост, столь же большущ контраст дорог на острове. Шикарный четырехполосный автобан заканчивается изумрудными мусорными контейнерами, откуда вправо уходит пыльный грейдер под званием «Американка».
«Американка» — больно живописная путь, однако всего если у вас жрать в машине кондиционер. Лучи солнца, буд-то сквозь мга, пробивались сквозь клубы пыли, акцентируя воздушную перспективу.
На Русском острове, будто и на Куршской косе, можно встретиться изленившихся звериных, какие вместо охоты, занимаются попрошайничеством у туристов. Напомню еще один — кормить диких звериных невозможно.
Мы свертели в палестину бухты и путь взаправду испортилась. Аккуратно прощупывая Блейзером дно очередной огромной лужи, мне виделось, что я совершаю подвиг. Параллельно слева нам шумел двигателем праворульный Крузак, а аккуратнее Лексус. Перед большенный черномазой лужей из него вышли две молодые барышни оценить глубину водоема и адресовались к нам с спросом:
— А отдаленнее путь вообще жрать?
— Должна быть — нерешительно откликнулся я, — а вы сами не знаете, куда едете?
— А мы за вами плывем — вы настолько уверенно прете.
В гробе гробов мы стали снижаться к воде. Я уже представил себе невообразимой красы дикий пляж, пальмы(алкая какие на Русском острове пальмы?), уходящий за горизонт белокипенный песок и бескрайнее море… Всего один-одинехонек один завязнув в грязи, вот они мы, таковские молодцы, пробились сквозь все препятствия и буреломы, и вышли к взаправдашней красе, где в гордом одиночестве будем купаться в теплом море…
Но не тут-то было!Для кого подвиг, а для кого обыденность. Каково было мое изумление завидеть на пляже всегдашние пузотерки, ага в таковом числе. В бухте было не протолкнуться!
На пляже было будет шумно, оттого мы постановили восстать станом капельку подальнее. С приходом ночи бухта Песчаная стала похожа на пляж в Хургаде. Слышались все те же невпопад бубнящие басы туц-туц-туц, пьяные вопли и летящие в небосвод китайские фонарики.
Свежие комментарии